Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая

— Что это значит, Лен? — обескураженно спросил Старки.

— Пресса.

— О Боже, — простонал Старки. — Ну, соединяй.

— Минутку.

Некоторое время в трубке был слышен только треск, потом раздался голос.

— …Команда Львов, говорит Команда Львов, вы слышите меня, Голубая База? Раз… два… три… четыре… это Команда Львов…

— Слышу вас, Команда Львов, — сказал Старки. — Это Голубая База Один. Что случилось?

Тоненький голосок без остановки говорил минут пять. Ситуация сама по себе была пустяковая, как понял Старки, потому что компьютер еще два дня назад обрисовал ему подобную ситуацию.

Доктор в Сайп Спрингс оказался чрезмерно болтлив, и писаки из местной газетенки сумели связать положение в Сайп Спрингс с положением в Арнетте, Вероне, Коммерс Сити, а также в городке Поллистон, штат Канзас. Именно в этих городах эпидемия распространялась с невероятной скоростью. В списке, предоставленном компьютером, числились двадцать пять городов в десяти штатах, и в каждом из них поочередно возникали случаи болезни.

Значит, ничего уникального в Сайп Спрингс не случилось. Уникальной можно было бы считать только Арнетту.

Важно было другое. Старки перебил говорящего.

— Запишите все, что я сейчас скажу.

— Минутку, сэр. Записываю.

Старки замолчал, крутя в пальцах телефонный шнур, думая о последствиях того, что он сейчас прикажет…

— Вы здесь, Голубая База? Мы не слышим вас! Алло! Алло!

— Я здесь, Львы, — наконец отозвался Старки. — Отставить записывание. Слушать приказ. Ликвидировать журналистов. Как поняли?

Тишина. Легкое статическое потрескивание.

— Я спрашиваю, как поняли приказ?

— О Боже! — раздался тоненький голосок.

— Повтори приказ, сынок.

— У-у-у… ликвидировать журналистов.

— Очень хорошо. Выполняйте, — спокойно сказал Старки.

— Есть, сэр.

Раздался щелчок, и потрескивание исчезло. Старки услышал голос Лена Крейтона:

— Билли?

— Да, Лен.

— Я все записал на пленку.

— Прекрасно, Лен, — саркастически сказал Старки. — Можешь включить эту информацию в свой отчет.

— Ты не понял, Билли, — возмутился Лен. — Ты поступил правильно. Я это отлично понимаю.

Старки устало прикрыл глаза. Он вдруг почувствовал себя совсем одиноким.

— Я рад, что ты одобряешь меня, Лен, — сказал он прерывающимся голосом и повесил трубку.

Сейчас он чувствовал себя Джеком Потрошителем над трупом одной из жертв. Он вспомнил Фрэнка Д.Брюса и его последний приют. Потом усилием воли взял себя в руки.

К югу от Хаустона, проехав Сайп Спрингс, мчался автомобиль. Это был «понтиак» прошлых лет выпуска, и пределом для него были восемьдесят миль в час. Внезапно из-за поворота навстречу «понтиаку» вынырнул «форд» и стал, перегородив дорогу.

Водитель «понтиака», тридцатишестилетний журналист из местной газеты, едва успел притормозить, чтобы предотвратить столкновение. Он резко крутнул руль влево, и машину вынесло на обочину.

— О Боже! — воскликнул сидящий на заднем сидении фотограф. Он уронил камеру на пол и судорожно уцепился за ремень безопасности.

Из «форда» вышли двое ребят. Рассерженный водитель «понтиака» выскочил на дорогу:

— Эй, вы!

— Послушай, — нервно сказал из машины фотограф. — Мне кажется, нам лучше не…

Но водитель направлялся к двоим из «форда», сжимая руки в кулаки.

— Вы, мерзавцы! — кричал он. — Вы чуть не убили нас, и я хочу…

Он четыре года прослужил в армии добровольцем, и поэтому хорошо узнал модель автоматов, которые возникли в руках у тех двоих.

Он уже жалел, что связался с ними; он был бы рад убежать, но ноги вдруг стали ватными. И тут парни из «форда» открыли по нему огонь. Через несколько секунд пули изрешетили его настолько, что никаких сомнений в его смерти не оставалось.

Сидящий в машине фотограф съежился от страха. Из уголка его рта текла слюна, но он не замечал этого. Он смотрел, как двое с автоматами неумолимо приближаются к нему. Вот один из них рывком распахнул дверцу машины, другой прицелился…

Еще через пару минут все было кончено. Ребята из «форда» подтащили «понтиак» к краю дороги и сбросили с обрыва. Машина летела вниз, ударяясь о камни. Вот она достигла дна ущелья, раздался громкий взрыв, клубы пламени устремились в небо…

В сегодняшних газетах Сайп Спрингса, да и в других техасских газетах, так и не появились сообщения ни о болезни, ни о прочих проблемах.

Ник открыл небольшую дверь в кабинете шерифа Бейкера, ведущую прямо в коридор, по обе стороны которого располагались тюремные камеры. В двух из них находились Винсент Хоган и Билли Уорнер. Напротив сидел Майк Чайлдресс. Еще одна камера была пуста и ждала Рея Буза.

— Эй, кретин, — окликнул его Чайлдресс. — Какого черта ты засадил нас сюда? Что мы такого с тобой сделали?

— Дай только выйти, и я лично откручу тебе голову, — пообещал Билли Уорнер. — И не только голову. Никто не соберет тебя из тех мелких кусочков, на которые я тебя разорву.

Только Винс Хоган молчал. Он был деморализован своим арестом и обещанием шерифа Бейкера, что против него — против них всех — будет выдвинуто обвинение в суде. Правда, шериф не сказал, что исход суда, где истец — Ник — выступит против трех или, если будет пойман Рей, четырех ответчиков, предсказать невозможно.

Ник был глубоко признателен шерифу Джону Бейкеру. Этот громадный человек заслужил ее даже не потому, что пообещал Нику, что ему, возможно, вернут его деньги, а просто потому, что заступился за юношу, которого избили и обобрали четверо подлецов. Он вел себя так, будто Ник был отпрыском какого-нибудь местного аристократического семейства, а не простым бродягой. А ведь большинство шерифов здесь, на Юге, не задумываясь, отправили бы Ника на исправительные работы, даже не пытаясь разобраться.

На личной машине Бейкера они съездили на работу к Винсу Хогану. Под сидением у Бейкера лежал пистолет, с которым он никогда не расставался.

Всю дорогу Бейкера знобило, и он, не переставая, трубно сморкался в огромный носовой платок. Ник, конечно, не мог этого слышать, но и глухому было ясно, что шериф здорово простужен.

— Итак, когда мы увидим его, я спрошу тебя: «Это один из них?» Ты кивком скажешь, что да. Просто кивнешь. Ладно?

Ник кивнул.

Винс работал в авторемонтной мастерской и как раз перебирал какой-то мотор, когда подъехали Бейкер и Ник. Он нервно улыбнулся Бейкеру, стараясь не смотреть в сторону Ника. Ник был бледен, и синяки на лице проступали особенно отчетливо.